Мама. Обычно это слово приносит тепло, уют, радость. мамы всегда нужны, важны, любимы, необходимы и ещё сто эпитетов, которые показывают, какие хорошие бывают мамы. Однако, в случае с небезызвестной мамой Майклсонов, будет достаточно лишь пары таких эпитетов. Мерзкая, ненавидимая тварь. Кажется, все. Больше никаких эмоций по отношению к родной матушке в этой семье никто не испытывал. Кроме Финна, который готов был последовать за чокнутой мамашей в ад. Больной братец, тут ничего не попишешь и никак проблему не исправишь - кажется, все его родные смирились с тем, что Финн слегка сумасшедший. Однако, ни один из Майклсонов не мог смириться со своей матерью, которая последние годы стала ещё большим злом, нежели был их дорогой папочка, что долгую тысячу лет гонялся за порождением рук своих и не своих, пытаясь уничтожить ублюдка Клауса и всех детей, что омрачали существование. Кажется, и правда, эти двое были отличной парой - сначала они иступленно желали сволим детям жизни, а затем также не иступленно стремились уничтожить то, что натворили. Идиллия в самом высоком проявлении, не иначе. Однако, это не радовало их детей, что, несмотря на собственную сущность, желали жить и наслаждаться каждой каплей своей жизни. Разве это так много? Но их родители не упускали ни малейшей возможности, чтобы не попытаться уложить пепел детей своих на дно морское, стереть вампиров с лица земли и радостно прочитать молитву за упокой. И именно такого поворота событий их дети, за исключением Финна стремились избежать.
Поэтому, получив письмо, в котором говорилось о сожжении бренного тела Елены, сюрпризах и почестях, самый ужасный представитель Майклсонов был готов найти самое действенное заклинание, что не просто убьет его мать, решившую воскреснуть в черти знает какой раз, но изничтожит саму суть, душу, называйте это как хотите. Он желал стереть с лица земли ту, что не давала ему спокойно дышать. Ту, из-за которой он чуть не лишился дочери, семьи, себя. Эстер Майклсон - та женщина, что давно должна была кануть в лету, преследует своих детей с таким упорством, словно ей там пообещали награду, достойную самой Королевы. И, на самом деле, это начинало надоедать. Слишком частое появление маменьки - не та жизнь, которой он хотел жить. Поэтому он не раздумывая сорвался с места, отправляясь в проклятый Мистик-Фоллс, с целью поставить точку в дискуссии на тему собственной жизни.
Конечно, он не ожидал увидеть там ту, что испортила его существование не меньше матери - Кэтрин Пирс, стерва, что  так долго крутилась в его сознании по многим поводам - например, из-за побега. А потом из-за собственной язвительности. Кажется, перед ним была шикарная возможность снова покончить с ней. Руки так и чесались, а зубки начинали ныть - теперь он желал просто перегрызьт ей глотку, не давая шанса на побег. Кто же знал, что дрожайший братец решит поиграть и свернет гибриду шею, лишив его шанса на месть. Кажется, он попал в список тех, кому Ник открутит голову, когда очнется.
Шея ныла. Он ненавидел эти моменты - воскресать после того, как тебе сломали кости - болезненное удовольствие. Кроме того, во рту был привкус собственной крови, что не была так вкусна, как кровь любой из возможных жертв, а голова слегка гудела, восстанавливался приток крови, что вызывало легкий дисбаланс в его сознании. Перед глазами плыло все, что могло. А что не могло - начинало уплывать. Состояние, в котором и врагу не поджелаешь побывать, сейчас настигло Майклсона, который открыл глаза в помещении, которое с радостью бы сжёг, как недавно горело тело Гилберт. Никлдаус поднялся на ноги - как раз вовремя, чтобы осознать, чот дикий стук - это лишь шаги девушки, а фигура, что маячила перед его взором - "дорогая" Кэтрин, что, отчего-то, решила не сбегать. Глупый поступок, лдорогая овечка.
-Дрянь. Он даже не хотел приветствовать эту даму. Пара секунд и он пытается схватить её за шею - не получилось. В полуметре от нее он врезался в "стену", которую, как не сложно догадаться, воздвигли магией. -Так ты решила остаться и поглумиться, прикрывшись магией? Как похоже на тебя, милая Катерина. Клаус отряхнул одежду, и взглянул на ту, что была так близко. Всего шаг до её смерти, но между ними преграда, которая была выстроена одним из магов Майклсонов. И лишь вопрос, кем. -Как же ты спелась с моей маменькой, что получила такую защиту от её сына. Две помешанные стервы нашли друг друга. Он злился - не от того, что она жива, а потому, что не мог дотянуться до той, что обязана была погибнуть от его рук. Изящно задохнуться, моля о прощении. Ненавижу.

Язвительная стерва, что преследовала его мысли последние столетья, снова была жива, снова могло докучать, язвить, ранить и убегать. Клауса задевало это, но, где-то в глубине души, он был даже рад такому исходу событий - у него есть шанс снова уничтожить её. За все, что она принесла в его жизнь. За ту боль, которой одаривала его семью. Кажется, он просто истекал слюной ,как дикий зверь перед куском свежего мяса. Он так хотел наброситься на эту косулю и лишить е шанса вырываться. Но чертово заклинание, которым её одаровали мешало гибриду уничтожить её.
Он помнил, как годы назад сомневался в собственном желании убить её ради ритуала, как даже думал найти способ обойти жертвоприношение. Но также он помнил, как она сбежала из его рук, как лишила цели, которую он достиг, как заставила ждать хреновы столетия, пока не родилась мерзкая Гилберт, которую так тщетно оберегали Сальваторе. Которые теперь точно начнут охоту на семью Майклсонов - опять. Ведь их жалкая подружка сгорела в пламени, и вряд ли есть хоть малейший шанс воскрешения - столь сильных ведьм мало, и не исключено, что заклинание воскрешения, до которого они смогут добраться в Новом Олеане попросту убьет Бонни в процессе.
Клаус помнил все. как самый ужасный человек с идеальной памятью. И, иногда, это уничтожало в нем все человеческое.
-Моя мать сделала много глупостей, твое воскрешение - лишь одна из них. Не обольщайся, если бы ты не была необходима её планам, вряд ли бы Эстер стала с тобой возиться. Никлаус злился, и старался говорить спокойно - однако вся злость, что была в нем по отношению к этой брюнетки, вскипала все больше и больше. А гул в ушах, последствие смерти и очередного пробуждения - лишь мешал ему быть милым по отношению к леди. Где же его воспитание. Наверняка, будь тут кто-нибудь из его семейки, сразу бы стал учить быть приличным - но, к счастью, сейчас не было никого, кто мог бы читать нотации древнему.
Кровь, что бросила девушка в кресло, сразу приманила вампира - запах, который буквально разъедал ноздри сейчас вызывал раздражение - он не пойдет брать подачки от той, что должна была умереть. Чертова гордость его погубит, и этот факт никак не мешал ему даже не шелохнуться при звуке слегка плещущейся крови в пакете.
Как же хреново воскресать - брошенный Катериной нож достиг цели, резкая боль в плече ничуть не радовала гибрида, который только решил продержаться пару часов без крови, которая  необходима любому только что проснувшемуся вампиру, не говоря о древнем гибриде. Клаус почти зарычал - желание свернуть шею противной даме усилилось. Выдернув нож он просто откинул его от себя, даже не пытаясь ответно ударить - мысль о том, что брошенное орудие не долетит возобладало. Кто знает, как ещё действует защита Катерины?
-Надеюсь, ты рада. Впрочем, разве ты не нашла бы иной способ отвертеться от сделки? Ты же Кэтрин Пирс. Или ты потеряла навыки? Он стоял прямо, как положено королю - пускай его тело просило крови, пускай ему хотелось быть монстром - сейчас, разговаривая с Катериной, что была неприкосновенна для него, Клаус лишь размышлял, как долго она ей останется. Если заклинание наложила Эстер, оно должно было уже пасть. А вот если колдовал Финн, то у мисс Пирс были все шансы остаться невредимой и после их беседы - магия Финна была неизведанна Клаусом, поэтому время действия заклинания можно было узнать лишь опытным путем. Время, которого, возможно, не было. Ведь Пирс могла уйти раньше.
Очередная попытка поймать - снова удар о стену, болезненный и противный - ему нужна была кровь, чтобы перестать испытывать боль от столь мелких ударов, но он не собирался брать пакет, что был подан, как кость голодающей собаке. Достоинство и честь, которые давно стали слишком возросшейся гордыней. -ты ничуть не изменилась, Кэтрин. кажется, это прозвучало как комплимент, хотя им не должно было быть. Клаус был слаб, но не собирался показывать это. Он снова попытался атаковать, но сзади - надеясь, что щит с прорехами, что Финн позабыл сделать его сзади - очередной удар о воздух убедил Клауса, что это не так, что мисс Пирс щзащищена со всех сторон, как непреступная крепость, возвыщающаяся сейчас перед ним на своих шпильках. Эта смесь сексуальности и стервозности вызывала в нем лишь желание наказать - а методы были лишь вопросом импровизации, которую он так любил. -Что ты пообещала моей матери, чтобы она согласилась вытащить тебя с того света? Извести её сына? Уничтожить всех детей? Играть роль её дочери, которую она бросила тысячелетие назад? Или ты пообещала отдать ей сердце и печень Гилберт, вдруг какое заклинание на них работает? Что? Он интересовался из любопытства, но и тянул время. Как же он хотел просто вонзиться в её шею. Убить. Такую женщину.

Быть вампиром - привилегия, быть гибридом - шанс быть классом выше. Бытиё кем-то большим всегда дает тебе больше шансов, больше преимуществ, но и больше недостатков - как, например, возможность зачать детей, или слишком болезненное восстановление после маленького перелома шейных позвонков. Если бы воля Клауса, он с радостью бы избавился от недочётов, применив к себе любую доступную магию. К сожалению, такой магии попросту не существовало. Поэтому ему приходилось довольствоваться тем, что он имел - тихо желать смерти Кэтрин, разминая затекшие суставы. -Она также родила Элайджу, твоего любимого древнего, не забывай, Катерина. Он усмехался, прекрасно помня, как столетия назад она смотрела на этого древнего - высокомерного, статного. Конечно, он выигрывал на фоне Никлауса, который всегда отличался пылким нравом и наглым поведением. Конечно, тогда она выбрала брата поспокойнее, видя, как может сжигать любовь Никлауса, как страшно находится рядом с таким мужчиной. Клаус ревновал тогда, и был зол до сих пор. Наверное, этот пункт во вражде между братьями увял лишь пару лет назад, когда Клаус принял Элайджу, а тот принял своего хладнокровного брата. Но сейчас, видя виновницу, Клаус снова закипал. По многим причинам. Так почему бы не добавить в коктейль злости сам факт её существования и выбора? Да, он ненавидел Кэтрин за её выбор - он имел на это право.
Клаус игнорировал вопрос Катерины - конечно, нож был болезненным, но зачем было сообщать ей об этом? Он желал крови. И постепенно приходил к мысли, что лишь кровь Катерины способна утолить его жажду. Выпить её до капли, как планировал пятьсот лет назад. Лишить жизни. Насладиться и попрощаться. Кажется, это было бы прекрасным завершением их жизненного пути. Вернее, её. История оканчивается, как у Шекспира - никакой радости, лишь полная жизни драма. А Элайджа даже не узнает, что Кэтрин возвращалась - очередного конфликта с братом не будет, и Клаусу снова не придется уходить от ответа на вопрос "почему не даешь ей жить?".
-Ты всегда принимала за комплименты отрицательные черты, Кэтрин. Клаус усмехнулся, и сел в кресло, ему надоело быть мышкой в этой игре. Он становился котом, готовым ждать, когда мышонок откроется. А потом можно напасть и съесть. дело лишь во времени. Ожидание - не то, чего он боялся. -Хотя нет. Были годы, когда ты была самым нежным цветком Болгарии. Когда множество других девушек смотрели, мечтали быть похожей на скромную, привлекательную Катерину. Они не знали, что их идеал уже не был чист, это скрывала твоя семья знатно. Он пытался ударить. Прощупывал почту, давил на то, что могло её задеть. -Самая привлекательная особа оказалась не той, кем так старательно пыталась быть. Катерина Петрова - величайший обман. Он сделал паузу, а после скрестил руки на груди, -ты никогда не была той девушкой. Ты всегда была стервозной обманщицей, Кэтрин. И это не льстило тебе тогда.
Никлаус даже не обращал внимание на то, как реагирует Кэтрин - он просто протянул руку и взял то, что хотел - жалкий пакет с кровью, что ушел в минуту - то, что ему было необходимо. Кровь испачкала губы, но он не спешил вытирать следы - зачем, когда он планирует снова испачкать губы в крови? Правда, восстановив силы, он не уверен, что хочет кровь, что лежала в пакетах. Это не то, что он жаждал получить. -Моя мать вернула тебя к жизни. Неужели ты верила, что ты вернулась надолго? Сбежишь и снова будешь скрываться. В этом вся ты. Он поднялся, откидывая пакет, пустой и ненужный. А после сделал последнюю попытку дотянуться до Кэтрин. Он видел, что она была почьти спокойна - конечно, она, как и он, ждала, что Клаус просто врежется в стену заклинания. Но этого не произошло - кажется, Финн был слаб по части защиты. Секунда и Клаус дотянулся до жертвы. Его руки сжимались на запястьях Катерины, что тут же предприняла попытки вырваться - конечно, загнанная лань всегда вырывается из лап охотника. Только он ей не позволит, как бы она не желала. -Хватит бегать, дорогая. Желтые, пугающие глаза гибрида уже налились кровью - он был победителем, который вонзал клыки в шею проигравшей.
-Черт! Не прошло и минуты, как он просто оттолкнул девушку - внутри гибрида горело пламя, словно каждая часть его тела сгорала и возраждалась вновь и вновь. Он готов был вырвать сердце от той боли, что испытвал - кажется, вся тысячелетняя мука сейчас опрокинулась на монстра, придавливая его к земле. Второй раз за день он терял сознание, и уже не был уверен, что очнется - кажется, кровь Кэтрин была ядом, способным уничтожить такое создание ночи, как Никлаус Майклсон. -Что ты сделала? Он уже не слышал ни своего голоса, ни ответа Кэтрин - ему казалось, что он перестал слышать мир, в котором жил. А затем просто наступила тьма, которая унесла его за собой.

Жизнь - штука поганая, а когда тебя дважды за день пытаются убить, жизнь становится ещё более отвратительной штукой. Кажется, Клаусу пора сворачивать представление и убегать домой, в Новый Орлеан - ведь Мистик-Фоллс, проклятый городишко показывает ему, как эта земля не хочет видеть у себя гибрида. Нет, конечно, тёплых чувств к этому месту он и сам не питал, но надежда, что эта земля пошутит и отстанет была в нем до сих пор. Иначе он не стал бы даже возвращаться туда, где родился. Впрочем, кто не ошибается, тот ничего не делает, поэтому он сейчас снова находился в городе, который ненавидел. У ног той, которую терпеть не мог. Что сделала его мамочка с кровью Кэтрин - оставалось загадкой для гибрида, которого лишили возможности выпить Кэтрин до последней капли крови.
В голове снова гудело и он начинал ненавидеть это состояние - сродни похмелью, только спасения от него нет. Сейчас ему казалось, что даже кровь не способна вытащить его из этого состояния. И он снорва пожалел, что не сжёг письмо Донована и не сказал Фрее остаться дома. Клаус Майклсон любил ошибаться, даже если ошибки приносили только боль.
Он снова приходил в себя, ощущая легкие, словно воздушные прикосновения к его лицу - впрочем, он даже не мог утверждать, что эти прикосновения были реальны. Возможно, его помутившийся рассудок мешал ему. -Катерина.. Интонация его голоса оставалась загадкой даже для него - то ли он хотел встать и свернуть ей шею, то ли из-за боли вспомнил то, что происходило в далеком прошлом, когда он ещё питал к ней лишь теплые чувства.
Медленно открыл глаза, щурившись на свет. Кажется, он сошёл с ума, ведь Катерина оказалась слишком близко. Ему даже хватило сил снова поймать запястье девушки - оно ничуть не изменилось, даже спустя половину тысячелетия. Такая же нежная кожа. И все теже темные глаза внимательно на него смотрели - он прекрасно видел, что она все же боится его. Но помимо страха в её взгляде читалось любопытство, что было присуще только мисс Пирс.
-Что ты и моя грешная мать сделали?! Клаус уверенно удерживал Кэтрин, хоть и понимал - сейчас она вполне может вырваться. Ему казалось, что в нем умерло что-то важное, и сейчас воскресает вновь. Ему даже казалось, что укуси её не он, а любой из его братьев, и вернуться к жизни у них не получилось бы. -Что эта чертова стервозная дрянь сделала с твоей кровью? И кому она это готовила? Мне? Элайдже? Колу? Кому она сказала дать твою кровь, чтобы уничтожить?! Клаус злился, понимая, что мать желала им смерти. Снова, раз за разом. И он радовался, что она скончалась - снова.
Клаус поднялся, выпуская запстье Кэтрин. Он видел, что та сама не понимала до конца, что произошло. Но это не утешало гибрида - ему нужны были ответы, и единственный их источник стоял прямо перед ним. И, на удивление, даже не сбегал, чего следовало ожидать. Он взглянул на её шею - раны, что он нанес уже не было, а вот его запястье было окровавлено. Кэтрин Пирс выживает - не удивительно, что она, по всей видимости, просот взяла его кровь, без разрешения и страха. И ему нравилась эта черта в брюнетке.

Он негодовал, ему было плохо и он собирался выбраться отсюда. Гибрид мерил комнату шагами, избегая встречи с Кэтрин - даже глазами, он не желал пока что видеть ту, что опять чуть было не погубила его. -Как ты думаешь, милая Катерина, как было бы печально, если бы твоей крови испил Элайджа. Клаус усмехнулся, уверенный, что Кэт любит Эла, а значит, мысль о том, что она может стать его кончиной должна была глубоко ранить Катерину. Также глубоко, как ранит Клауса мысль о том, что та женщина волнуется о ком угодно, но не о нем. Клаус отмахнулся от мыслей, что были в его голове - они принадлежали тому вампиру, что пятьсот лет назад повстречал Катерину. И сейчас он не желал уподобляться тому слабому существу, которым был. Любовь, привязанность - это лишь слабость, которая дает твоим врагам власть над тобой. И Кэтрин не нужно знать, что позволит ей стать выше Короля Нового Орлеана. Не в этой жизни, милая, не в этой жизни.
-Моя мать вместе с тобой принесла тучу. Теперь половина жителей Мистик-Фоллс, включая преданных тебе Сальваторе будут искать любой способ, чтобы уничтожить семью Майклсонов. И, если тебе все равно, стоило убежать раньше, чем я приду в сознание. Вы навлекли на нас небольшую ,но проблему. А платить за это предстоит тебе. Он грозно посмотрел на девушку, которая, кажется, пыталась оправдать свое поведение. Ему было все равно. Его беспокоили лишь глупые Сальваторе, что сейчас придут убивать в ответ за тело Елены. Они придут и нападут на его город. По вине матери. Кажется, Эстер нашла способ достать их даже после очередной кончины. Как же он устал.
-Я не желаю слышать причин. Кэтрин Пирс выжила, и ей плевать, чего и кому это стоило. Он остановился и развернулся, смотря в глаза той, что недавно был неприкосновенной. А после подошёл, беря её за руку, не отпуская. Его хватка была крепкой и, если она попыталась бы вырваться, сломала бы себе запястье. Наверное, будь он тем юнцом, что когда-то питал теплые чувства к ней, и если бы это была не реальная жизнь, а жалкий роман, Клаус удостоит бы эту девушку поцелуем, от которого она вряд ли бы отказалась. Но они были в реальной жизни, где Клаус не желал быть собой, а целовать врага своего было чем-то крайне глупым.
Фрея будет говорить с Финном, убеждая того не преследовать свою семью. Клаус знал, что у неё получится, что в этом вопросе он мог положиться на сестру. Но её так не хватало - был бы способ отключить Катерину, чтобы безболезненно перевезти её в Новый Орлеан, где можно запереть в доме, пока не найдется ответ на все вопросы. Но Фреи не было, и в глазах Клауса явственно читался лишь один вопрос - как поступить? Что он мог сделать, чтобы эта девушка не сбежала, а отправилась с ним? Ему были нужны ответы, и единственный их источник стоял перед ним. -Ты пойдешь со мной, и, пока я не получу ответы, ты останешься там, где я тебе скажу. В ином случае, я найду тебя точно быстрее, чем в прошлый раз, и лишу всякого шанса на очередное воскрешение, моя милая Катерина.

Неожиданности и сюрпризы -не его конек. Равно как и любовь к подобным проявлениям. За его жизнь было так мало хороших сюрпризов, что он успел устаьт от этого слова, и даже начал подумывать о том,чтобы любым способом стереть это мерзкое слово из лексикона обывателей. Жаль, что он не Бог. Впрочем, это могло стать его следующей манией - король Орлеана, Бог.. Куда его занесет - не знал даже сам древний гибрид. Тем более не знали его окружавшие люди, включая братьев и сестер.
-Рейна? Он так крепко держался за руку Катерины, что, будь она человеком, точно сломал бы ей пару костей. Однако, она была вампиром и ей не грозили даже легкие синяки на месте прикосновения гибрида. -Откуда они вытащили эту легенду, черт бы их подрал. Клаус в очередной раз задумался о том, что стоило убить их всех ещё тогда, а не покидать Мистик-Фоллс в надежде сюда не вернуться. Убей он их - и никаких бы проблем не возникло. Возможно, сейчас его мать не воскресла бы, не принесла в мир Катерину. Интересно, а знала ли мать, что за эту девушку когда-то боролись два её сына? Если да, то она сыграла злую шутку, словно снова бросая кость, снова заставляя их искать ссоры. Он ненавидел мать настолько, что даже в этом её поступке искал причину и проявление нелюбви к своим детям. Кажется, ещё один пункт паранойи. Впрочем, кто сказал, что это так плохо?
-Надеюсь, ты не врешь, и они привлекли внимание этой ненормальной только к себе. Впрочем, если ты говоришь правду.. Это лишь ещё один повод быстрее убраться из проклятого городишки. Клаус готов был рычать - как минимум на себя, что решил приехать, ведь приглашение от Мэтта не могло быть тем, что привело его сюда. Клаус злился, и от этого становился только резче. -Я приказываю. Но не думаю, что ты захочешь ослушаться - ты же любопытная пташка, наверняка хочешь узнать, что за дрянь приключилась с тобой на этот раз, и насколько это опасно для тебя. Клаус усмехнулся, -я тебя знаю, Кэтрин.
Он потянул её к выходу, не намереваясь больше оставаться в проклятом городе. Забрать Фрею и уехать, пока чокнутая охотница не узнала, что древние слишком близко. Кто знает, енасколько хорош её нюх, и как быстро она сможет ощутить присутствие вампиров. -К тому же, ты прекрасно знаешь, что я могу внушить тебе идти туда, куда нужно мне. И, если ты того желаешь, я незамедлительно воспользуюсь своим талантом к убеждению. Ну, так что? Он смотрел на неё, ожидая решения. Впервые Никлаус дал кому-то право выбора. Впрочем, может он просто желал познать, что выберет его жертва? Она столько перенесла от его рук, что могла решить сбежать. А могла побыть послушной девочкой, обрадовать гибрида, и все в таком духе. Разве это сложно?